Брат и сестра: досталось сполна

• Сказали бы мне сейчас – бери их и делай, что хочешь. Поставил бы в ряд и расстрелял без сомнений, – Валентин Васильевич Барышников надолго замолкает. Молчит и его сестра Нина Васильевна Рыбка. Они – гости нашей редакции. Их рассказ — о военном детстве, об отце, погибшем на фронте и страшных событиях 40-х…

До этого момента в разговоре история была трагичной, но, как бы правильно сказать, обычной для поколения, которое сейчас называют детьми войны. Она родилась в 38-м, он — в 41-м в деревушке Луковка Меженского сельсовета, которую основал их дед, старатель. Мыл он по местным речушкам золото, а потом осел, поставил дом, мельницу, плотину. В Бородинке Александра Титовича Барышникова уважали и побаивались — справедливый мужчина был.
Его сын, Василий – отец Нины и Валентина, родился в 1901-м, окончил школу-восьмилетку, часто помогал отцу золото мыть, увлекался охотой. С будущей женой Анисьей познакомился в Бородинке, работала она там поваром. В 1935-м они поженились. Родилось трое детей.
7 июня 1941-го его призвали в армию, а через 15 дней началась война. Рядовой Барышников (на фото вверху) погиб в сентябре 44-го в польском городе Милед, там же похоронен. Единственное, что помнит Нина Васильевна об отце — как провожали его на станцию. Идут по дороге с Луковки, с одной стороны она маму за руку держит, с другой — сестра Галя, а у отца на руках новорожденный сын.
Трава-лебеда и бабайская плетка

А потом все было плохо, голодно, бедно и страшно.

• Трава-лебеда, гнилая картошка по весне, что на полях удавалось собрать, пиканы, сорочьи и вороньи яйца – до сих пор яиц не ем. А когда мне года три было, стали мы с Ниной к суслонам (сжатые снопы, обвязанные соломенным жгутом и накрытые сверху еще снопом, прим. ред.) бегать. Большие рядом поля были, Верхнетуринский колхоз сеял овес, рожь, даже пшеницу. Встанем затемно, добежим до поля, залезем под суслон и шелушим зерна-то. А в ту пору объездчики жутко лютовали. Для них разбору не было – малый или большой, много зерна собрал или щепоть, — Валентин Васильевич словно задумывается и снова продолжает. – И у нас такой был. Как звали, не помню, взрослые все только бабай да бабай. Лютый жутко. Рыскал по полям, увидит кого и — плеткой. Поймал и нас с сестрой. Не посмотрел, что одному три, другая чуть старше… Лупит нас плеткой с плеча. Как только живы остались…
  Потом разговор ушел в другие веточки, как это всегда бывает в беседе, и потянулись ниточки, на конце которых — другие люди, события…

Поставил
бы в ряд и…

Зашел разговор о налоге, по которому крестьян заставляли отдавать в закрома родины все. ВСЕ — от слова абсолютно. И тут выступил на сцену их дядька Николай — брат отца. Был тот на фронте пару месяцев, комиссовали по ранению. Приставили фронтовика к сбору налогов. Как тот бабай, дань дядька собирал тщательно. Мужики-то на фронте все, вот и командовал. И уж неизвестно за какие грехи, да только пришел он в семью брата отбирать дом – самый справный в Луковке, еще дедовский.

• Как сейчас перед глазами стоит… Орет, что посадит мать, нас по детдомам раздаст, раз мы Родине помогать не хотим. Потом схватил утюг и ударил маму… Устроились мы потом, конечно. Уехали на Юрьевку, потом в Бородинке поселились в бараках. А дом-то наш дядька себе забрал, там с семьей и поселился. Даже не дома мне жалко, а то, что маму … — утюгом… Фронтовик, герой…

После войны…

Нина и Валентин окончили строительную школу в городе, на Стройгородке. Нина по профессии — арматурщица, и даже год успела отработать. После ее пригласил работать секретарем председатель Меженского сельсовета Иван Семенович Новиков. Вышла замуж. Иван Рыбка работал лесником в военном лесничестве на Бородинке, а когда супруги переехали в Красноуральск, трудился в суперфосфатном цехе медькомбината.
Валентин Васильевич в стройшколе освоил профессию плотника, более 40 лет отработал в
леспромхозе Верхней Туры, освоив несколько специальностей. С Барышниковыми, родственниками по линии отца, они так больше и не общались.

• Война нас развела, — говорит Нина Васильевна. – Всех соседей добром вспоминаю: и тетю Нюру Кошкину, и фельдшера тетю Тоню Ермакову — их почему-то партизанками у нас звали, и Фоминых, что на Абатуровке жили — глава семейства с отцом воевал вместе и всегда плакал, как о нем вспоминал, и Степана Жеребилова, тоже с отцом в одной части служил, весь израненный вернулся с фронта… А дядьку родного… Да какой он нам родной. Вот уж точно, кому война, а кому…